Всегда, везде, повсюду, О том не забывайте, Погибших в ДТП, Вы в церкви поминайте! Избежать аварий многих Можно, помня правил круг. Опубликовано 23 апреля 2009 в рубрике стихи. Свет в конце тунеля Слегка виднелся через темное окно Темно. Заказать эпитафию Стихи погибшему другу Эпитафии в стихах. Погибла в минуту на трассе нелепо, В аварии страшной погибла за миг, С тобою мир полон был яркого света, Теперь же кричать лишь желание в крик.
Стихотворение, стишки, стихи про Аварии о Авариях. А, может быть, на улице, когда в толпе мы сразу не заметили друг друга. Не обмануть Но ты поверь, я не забуду друг Те наши юные веселые года И в памяти тебя я сохраню Ты в моем сердце будешь жить всегда. Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на.
Два ракурса времени в истории Ричарда III — Часть XXIИсторическое расследование с соционическими комментариями 6. Дорога на Босворт На рассвете, в субботу, 2.
Ричард III быстро повёл свои войска к Лестеру, чтобы перехватить Генриха на пути к столице. Западнее от него двигались войска братьев Стэнли, прикрывающие собой армию Генриха Тюдора. До заката 2. 0 августа войска Ричарда прошли 2.
Лестеру. На ночь разбили лагерь вблизи Нортдейта. В поэме «Поле Босворта» названы имена почти сотни знатных лордов и рыцарей, которые откликнулись на призыв Ричарда III и поклялись сражаться за него до последней капли крови.
Среди них находились и члены королевской семьи, и члены Королевского Совета, прибывшие вместе с сэром Брэкенбери из Лондона. К концу дня, Ричард узнал от своих разведчиков, что армия лорда Томаса Стэнли находится в Сток Голдинге, а его брат, Уильям Стэнли, расположил свои войска в Шентоне.
Предельно растянув время марша, вымотав своих солдат окольными путями перехода, Генри Перси, 4- й граф Нортумберленд (ИЭИ) привёл свои войска в Лестер последним. Объявив королю, что его солдаты крайне измучены долгим походом, а потому не смогут принять на себя лобовой удар первой атаки, Нортумберленд выпросил у Ричарда разрешение расположить свою армию в стороне от места битвы, в резерве. Это предложение наряду с небоеспособным состоянием приведённых им войск, в очередной раз заставило Ричарда усомниться в лояльности Нортумберленда, который, как реальный саботажник и потенциальный предатель, вместе с неприсоединившимися войсками троих братьев Стэнли, уже на тот момент представлял существенную угрозу для его войск. И тем не менее, Ричард не стал арестовывать Нортумберленда за этот, теперь уже вторичный акт и факт саботажа (первый был, когда Нортумберленд не привёл к нему солдат из Йоркшира), не заменил его кем- либо из проверенных и преданных ему людей, – он предоставил Нортумберленду возможность доказать свою лояльность в бою.
Для законов военного времени Ричард III был чрезмерно великодушным и милосердным правителем, о чём свидетельствует и этот факт, и многие другие. Но даже этих эпизодов его врагам было недостаточно, чтобы признать Ричарда терпеливым и милостивым королём. Им проще было представлять его достоинства как недостатки, чтобы на все последующие века очернить его в глазах потомков. В случае проявленного недоверия, Ричарда III представляли подозрительным и коварным злодеем – этаким параноиком, которому повсюду мерещатся злоумышленники и шпионы. В случаях оказанного им доверия и уступчивости, его представляли простодушным растяпой – этаким «сонным тетерей», которого только ленивый не облапошит. При этом, почему - то, никто не задумывался о несоответствии фактов и выводов, сделанных «на их основании» и сформировавших негативное мнение о Ричарде III, несмотря на его фактическую доброту и великодушие, которые он повсеместно проявлял.
Никто не пытался понять, каким образом крайняя подозрительность и коварство, которые ему приписывали, могли совмещаться в одном человеке с предельной доверчивостью и простодушием, о которых также много говорилось, – такие сопоставления во времена, наступившие вслед за этим, были приравнены к государственному преступлению и карались смертью. На следующее утро, в воскресенье 2. Сеттон - Чейни. После службы королевские войска двинулись на запад от Лестера по дороге, ведущей к Цистерцианскому монастырю, который находился в миле от Атерстоуна.
В народе сохранились предания, основанные на воспоминаниях очевидцев этих событий. Согласно одному из них, король Ричард III, выезжая из Лестера по мосту, задел шпорой каменное ограждение. Некая старушка, стоявшая в толпе зевак, ему сказала: «Ричард Плантагенет, как вернешься в Лестер, твоя голова ударит туда, где оставила отметину твоя шпора.» Как потом оказалось, её слова были пророческими. Известно также, что забота Ричарда III о простых людях была столь велика, что следуя к полю битвы, он приказал своей армии ехать только по дорогам, чтобы не помять крестьянские посевы. А Генрих Тюдор, наоборот, повел армию напрямик, истоптав большую часть полей, чем уже тогда стяжал о себе дурную славу. Вечер накануне сражения.
Вечером, 2. 1 августа, король расположил свои войска на Редморской равнине, в нескольких милях от небольшого городка Маркет Босворт. Составитель Кройлендской хроники так описывает настроение Ричарда накануне сражения: «Те, кто находился вокруг него, отмечали, что он был бледнее обычного. Если победит Тюдор, он должен будет уничтожить тех, кто поддерживал дом Йорков, и править посредством устрашения. Если победит Ричард, он также будет должен править силой, поскольку его попытки завоевать верность справедливостью и добротой потерпели неудачу.». Было бы жестоким наветом считать, что человек истово набожный, исполненный милосердия и великодушия (о котором говорится даже в этом отрывке), полководец с таким опытом военных действий, как король Ричард III, мог накануне решающего сражения ходить и деморализующе влиять на своих солдат, рисуя им такие мрачные перспективы своего будущего правления.
Для чего же тогда они будут воевать, если благословенная и процветающая Англия, какой они знали её при Ричарде III, в любом случае будет уничтожена? Как показывают реальные, исторические факты, Ричард III до конца жизни оставался верен своим либеральным принципам и гуманистическим убеждениям, проявляя, вплоть до начала сражения, милосердие и великодушие к тем, чья лояльность до последней минуты вызывала у него серьёзные опасения. Известно, что вечером, накануне сражения, Ричард III встретился со своим сыном – Ричардом Плантагенетом, – старшим из его добрачных детей и единственным, кому по распоряжению Ричарда, суждено было до конца своих дней жить под прикрытием. Воспоминания об этом эпизоде его сын, Ричард Плантагенет, уже в преклонном возрасте пересказал своему другу и покровителю, сэру Томасу Мойлу, приютившему его на остаток жизни в своём имении, Истуэлл. С сыном Ричарда III сэр Томас Мойл познакомился во время строительства своей новой усадьбы.
Его внимание привлёк необычайно сильный, высокий и крепкий старик - каменщик, по имени Ричард, который во время обеденного перерыва сидел в стороне и читал книгу. Среди рабочих, а тем более, пожилых, грамотность в те времена была фантастически редким явлением, – грамотный человек в любом возрасте мог устроиться на престижную и хорошо оплачиваемую должность, а не работать на старости лет каменотёсом. Полюбопытствовав, сэр Томас обнаружил, что старик - каменщик читает книгу не на английском языке (что ещё можно было как- то допустить), а по латыни, которая в те времена была доступна только избранным представителям духовного или аристократического сословия.
Полагая, что старик не может являться ни тем, ни другим, любознательный сэр Томас Мойл решил во что бы то ни стало войти к нему в доверие и выведать его тайну. Когда они подружились, каменщик рассказал сэру Томасу, что в детстве он воспитывался в чужой семье, где с ним хорошо обращались и следили, чтобы он получил самое лучшее образование. Время от времени в дом, где он жил, приходил человек, который оплачивал его проживание, питание и обучение, тщательно проверяя, хорошо ли о нём заботятся опекуны. В заключение старик рассказал, что подростком он был привезён на Босвортское поле накануне сражения, где в первый и единственный раз в своей жизни встретился со своим отцом. Его провели в шатёр к королю, и там Ричард III ему сказал: «Я ваш отец, и если я завтра выиграю эту битву, я призову вас ко двору и возвеличу вас, как подобает вам по вашему происхождению. Но, может случится, что завтра я буду побежден, убит и не увижу вас больше..
Если это произойдёт, никому не рассказывайте о том, кто вы родом. Не говорите об этом до тех пор, пока я не одержу победу.» Воспоминание об этом, самом счастливом и самом сокровенном событии в его жизни, Ричард Плантагенет хранил до конца своих дней. После смерти короля Ричарда, он уже не вернулся в семью, где воспитывался, а стал перебиваться случайными заработками на строительных работах, никому не открывая тайну своего рождения и нигде не задерживаясь подолгу. Услышав этот рассказ, сэр Томас Мойл решил, что последний из рода Плантагенетов ни в чём не должен нуждаться на старости лет. Он построил для старика небольшой коттедж в парке своего имения и заботился о нём пожизненно, а после смерти захоронил на территории своих владений. Утро перед сражением. Рано утром, 2. 2 августа, перед началом сражения Генрих Тюдор отправил к лорду Стэнли гонца с приказом подготовить войска к бою.
Ответ отчима всё ещё был уклончивым и неопределённым: «Пусть Генрих приведет в боевую готовность своих людей, а он (Стэнли) подоспеет в нужный момент». Переходить на сторону короля лорд Стэнли тоже не пожелал. Когда Ричард III послал к лорду Стэнли гонца с приказом присоединиться к королевским войскам, если ему дорога жизнь его сына, Стэнли ответил, что у него есть и другие сыновья, и в данный момент он не склонен присоединяться к армии короля.
Сохранилось предание, согласно которому Ричард, получив столь возмутительный, наглый ответ, в порыве ярости, приказал казнить Георга Стрэнджа, но потом овладел собой, передумал и решил держать его до конца сражения под арестом. Не в его правилах было казнить заложников, а тем более, близких родственников, ставших жертвой чужой подставы и чужого предательства. Поэтому, даже в такой критический, напряжённый момент Ричард III, как всегда, рассудил здраво и мудро: если ему суждено будет выиграть битву, он казнит истинного виновника и предателя – лорда Стэнли, а если суждено будет потерпеть поражение, на том свете милосердие ему зачтётся. И всё же Ричарда беспокоила та безнаказанность, с какой лорд Томас Стэнли отказывался подчиниться его приказу, – Стэнли поступал так, как если бы изначально, ещё до начала сражения, был уверен в поражении короля Ричарда. На чём могла быть основана эта уверенность, Ричард III не знал, но сам факт такого наглого поведения со стороны обычно трусливого и осторожного Стэнли казался ему подозрительным.
RSS Feed
